«Нобелевскую» архитектурную премию, основанную потомком киевлянина, получил поклонник Малевича

Притцкеровская премия, считающаяся самой престижной в мире архитектуры (для простоты понимания неспециалистами ее давно называют «нобелевской архитектурной»), была основана в 1979-м году семьей миллионеров Прицкеров, владевшей в то время международной сетью отелей Hyatt. Основателем династии Прицкер (по-английски пишется Pritzker, иногда «т» пишут и в переводе фамилии – Притцкер) был эмигрировавший из Киева в Чикаго адвокат Николай Прицкер. Кстати - двоюродный брат выдающегося философа-экзистенциалиста Льва Шестова, тоже киевлянина, который с 1921-го года жил в Париже и уже там стал всемирно знаменитым.

Хотя Притцкеровская премия и уступает нобелевской в денежном выражении в десять раз, но дело тут не в деньгах (успешные архитекторы и без премий – люди богатые), а в профессиональном признании. И - не только в своем кругу. Присуждение этой премии – маленький праздник для архитектора, имя которого в этот день упоминают авторитетные СМИ во всем мире. Ведь в другое время, хотя произведения архитекторов, то есть сооружения по их проектам, в отличие от книг писателей-нобелиатов или картин знаменитых художников, миллионы людей видят буквально каждый день, фамилии авторов остаются для них неизвестными. 

Есть, конечно, исключения вроде Нормана Фостера, но для этого архитектору надо построить в центре Лондона небоскреб в форме «огурца». Исодзаки же, как и положено японцу старшего поколения – человек скромный и непубличный. И сооружения по его проектам точно такие же. Начинал он как поклонник так называемого «метаболизма», родившегося в Японии в 50-е годы в противовес унылому европейскому и американскому функционализму.

«Фишкой» архитекторов-метаболистов было уподобление архитектурного сооружения живому организму, который постоянно развивается. Для этого, например, здания строились так, чтобы в них оставались пустоты и незавершенные фрагменты, или, как их называли сами архитекторы, «недосказанность». Народ, однако, особенно за пределами Японии, столь сложную схему не «считывал» (то ли дело простой и понятный «огурец» Фостера) и «метаболизм» широкого распространения не получил, а Исодзаки перешел к модернизму.

Построивший более ста зданий простой и понятной формы, среди которых, например, Музей современного искусства в Лос-Анджелесе, музей в испанской Ла-Корунье и дворец спорта в Барселоне, Исодзаки упоминал среди своих учителей родившегося в Киеве художника Казимира Малевича с его столь же простыми с виду и строгими по форме картинами. И это еще раз подтверждает то, о чем несколько раз писала за последнее время в связи с посвященными в Киеве Малевичу мероприятиями Lenta.UA – мы до сих пор не представляем себе в полной мере влияние, которое оказал этот художник и наш земляк на весь мир. Творчество нового обладателя Притцкеровской премии – еще одно тому подтверждение.

Алиса Куницына, Lenta.UA

Заставочное фото: BBC