Лувр не просто так угрожал продать «Джоконду» Леонардо да Винчи

Когда директор Лувра Жан-Люк Мартинез заявил сегодня с гордостью, что число посетителей музея в 2018-м году впервые за всю историю (и, возможно, историю всех музеев в мире) превысило 10 млн человек, это были не просто гордость, но и вздох облегчения. К которому тут же примешался вздох главной и постоянной заботы директора этого знаменитого музея – финансовой.

Ведь бюджет Лувра составляет примерно €400 млн в год, и даже если все эти люди купили входной билет в музей без скидки за €15 или в интернете за €17 (дороже, но зато не надо стоять пару часов в очереди), всё равно надо еще где-то взять больше €200 млн. Государство раньше покрывало своими дотациями примерно 60% бюджета Лувра, потом 50%, сейчас 40%. Значит, надо еще где-то заработать.

Підписуйтеь на наш Telegram-канал Lenta.UA - ЄДИНІ незалежні новини про події в Україні та світі

Традиционно это делается за счет организации в Лувре временных выставок, за посещение которых взимается отдельная плата, но это максимум 200-300 тыс человек за время функционирования выставки. Также музей зарабатывает деньги на продаже сувениров и печатной продукции по искусству. Есть еще и частные пожертвования, но и этого не хватает. Поэтому, например, дирекция Лувра разрешила снимать в залах музея эпизод из фильма «Код да Винчи» по книге Дэна Брауна. Это противоречило прежней политике музея, но зато принесло дополнительный доход в размере $2,5 млн.

И когда в середине «нулевых» во французской прессе пронесся слух, что якобы дирекция Лувра рассматривает возможность продажи «Джоконды» Леонардо да Винчи, чтобы покрыть текущие расходы музея, это, скорее всего, было средством давления на правительство. Мол, дайте денег, иначе… Но вряд ли им бы дали продать самую знаменитую в мире картину, да и, с другой стороны, кто бы ее купил при оценке на уровне $2 млрд? Хотя, может быть, какая-нибудь из нефте-газоносных монархий Ближнего Востока, активно строящих сейчас свои музеи, и расщедрилась бы.

Лувр – не единственный из крупнейших музеев мира, испытывающих финансовые проблемы. Во всем мире они примерно аналогичны, разнясь лишь степенью государственного участия в финансировании. Чем оно меньше, тем больше даже самые знаменитые музеи идут на нарушение традиций. Например, нью-йоркские музеи давно уже предоставляют свои залы для показа мод – но, естественно, самых дорогих брендов. Иногда музеи даже продают картины из своих коллекций, что вызывает в прессе большой шум, причем журналисты обычно даже не дают себе труда разобраться в том, делает это государственный музей или частный.

Но по большому счету самые знаменитые музеи знают, что государство не даст им «утонуть» не только из соображений престижа, но и по экономическим причинам. Ведь приезжающие из других стран и городов туристы, посещающие такие музеи, оставляют свои деньги не только в их кассах, но и в гостиницах, ресторанах и магазинах городов, где они находятся.

Посчитать такой кумулятивный эффект можно только приблизительно, но, например, в нью-йоркском Метрополитен-музее считают, что приезжающие в Нью-Йорк для посещения постоянных и временных выставок этого музея туристы тратят на проживание и покупки в городе около $800 млн в год. 

В любом случае времена, когда музей был только хранилищем и демонстрационным залом, а его символом – дремлющая на стуле в уголке зала бабушка-смотрительница, прошли.